Поход аргонавтов за золотым руном. Аргонавты и золотое руно

В Греции было много мифов о подвигах отдельных героев, но только четыре - о таких подвигах, на которые дружно сходились герои из разных концов страны. Последним была Троянская война; предпоследним - поход Семерых против Фив; перед этим - Калидонская охота на исполинского вепря во главе с героем Мелеагром; а самым первым - плавание за золотым руном в далёкую кавказскую Колхиду на корабле «Арго» во главе с героем Ясоном. «Аргонавты» - значит «плывущие на «Арго».

Золотое руно - это шкура священного золотого барана, ниспосланного богами с небес. У одного греческого царя были сын и дочь по имени Фрикс и Гелла, злая мачеха задумала их погубить и подговорила народ принести их в жертву богам; но возмущённые боги ниспослали им золотого барана, и он унёс брата и сестру далеко за три моря. Сестра утонула в пути, по ее имени стал называться пролив, нынешние Дарданеллы. А брат достиг Колхиды на восточном краю земли, где правил могучий царь Эет, сын Солнца. Золотого барана принесли в жертву Солнцу, а шкуру его повесили на дерево в священной роще под охраной страшного дракона.

06 этом золотом руне вспомнили вот по какому случаю. В Северной Греции был город Иолк, за власть над ним спорили двое царей, злой и добрый. Злой царь сверг доброго. Добрый царь поселился в тиши и безвестности, а сына своего Ясона отдал в обучение мудрому кентавру Хирону - получеловеку-полуконю, воспитателю целой череды великих героев вплоть до Ахилла. Но боги правду видели, и Ясона взяли под своё покровительство богиня-царица Гера и богиня-мастерица Афина. Злому царю было предсказано: его погубит человек, обутый на одну ногу. И такой человек пришёл - это был Ясон, Говорили, будто в пути ему встретилась старуха и попросила перенести ее через реку; он перенёс ее, но одна его сандалия осталась в реке. А старуха эта была сама богиня Гера.

Ясон потребовал, чтобы царь-захватчик вернул царство законному царю и ему, Ясону-наследнику. «Хорошо, - сказал царь, - но докажи, что ты этого достоин. Фрикс, бежавший в Колхиду на златорунном баране, - наш дальний родич. Добудь из Колхиды золотое руно и доставь в наш город - тогда и царствуй!» Ясон принял вызов. Мастер Арг, руководимый самой Афиною, стал строить корабль о пятидесяти вёслах, названный его именем. А Ясон кинул клич, и со всей Греции к нему стали собираться герои, готовые в плавание. Перечнем их начинается поэма.

Почти все они были сыновьями и внуками богов. Сыновьями Зевса были близнецы Диоскуры, конник Кастор и кулачный боец Полидевк. Сыном Аполлона был песнопевец Орфей, способный пением останавливать реки и вести хороводом горы. Сыновьями Северного ветра были близнецы Бореады с крыльями за плечами. Сыном Зевса был спаситель богов и людей Геракл, величайший из героев, с юным оруженосцем Гиласом. Внуками Зевса были богатырь Пелей, отец Ахилла, и богатырь Теламон, отец Аякса. А за ними шли и Аргкорабел, и Тифий-кормчий, и Анкей-мореход, одетый в медвежью шкуру - отец спрятал его доспехи, надеясь удержать его дома. А за ними - многие-многие другие. Главным предложили стать Гераклу, но Геракл ответил: «Нас собрал Ясон - он и поведёт наc». Принесли жертвы, взмолились богам, в пятьдесят плеч сдвинули корабль с берега в море, Орфей зазвенел песнею о начале неба и земли, солнца и звёзд, богов и титанов, - и, вспенивая волны, корабль двигается в путь. А вслед ему смотрят боги со склонов гор, и кентавры со старым Хироном, и младенец Ахилл на руках у матери.

Путь лежал через три моря, одно другого неведомей.

Первое море было Эгейское. На нем был огненный остров Лемнос, царство преступных женщин. За неведомый грех боги наслали на жителей безумие: мужья бросили своих жён и взяли наложниц, жены перебили своих мужей и зажили женским царством, как амазонки. Незнакомый огромный корабль пугает их; надев доспехи мужей, они собираются на берегу, готовые дать отпор. Но мудрая царица говорит: «Примем мореходов радушно: мы дадим им отдых, они дадут нам детей». Безумие кончается, женщины привечают гостей, разводят их по домам - Ясона принимает сама царица, о ней ещё будут сложены мифы, - и на много дней задерживаются у них аргонавты. Наконец трудолюбивый Геракл объявляет: «Делу время, потехе час!» - и поднимает всех в путь.

Второе море было Мраморное: дикие леса на берегу, дикая гора неистовой Матери Богов над лесами. Здесь у аргонавтов были три стоянки. На первой стоянке они потеряли Геракла, Юный друг его Гилас пошёл за водой, склонился с сосудом над ручьём; заплескались нимфы ручья, восхищённые его красотой, старшая из них поднялась, вскинула руки ему на шею и увлекла его в воду. Геракл бросился его искать, аргонавты тщетно ждали его целую ночь, наутро Ясон приказал отплывать. Возмущённый Теламон крикнул: «Ты просто хочешь избавиться от Геракла, чтобы слава его не затмила твоей!» Начиналась ссора, но тут из волн поднял огромную косматую голову вещий бог, Морской Старик. «Вам судьба плыть дальше, - сказал он, - а Гераклу - вернуться к тем трудам и подвигам, которых не совершит никто другой».

На следующей стоянке навстречу им вышел дикий богатырь, варварский царь, сын морского Посейдона: всех проезжающих он вызывал на кулачный бой, и никто не мог против него выстоять. От аргонавтов вышел против него Диоскур Полидевк, сын Зевса против сына Посейдона. Варвар силён, эллин ловок - жестокий бой был недолгим, царь рухнул, его люди бросились к нему, был бой, и враги разбежались, побеждённые.

Проучив надменного, пришлось прийти на помощь слабому. На последней стоянке в этом море аргонавты встретились с дряхлым царём-прорицателем Финеем. За давние грехи - а какие, уж никто и не помнит, рассказывают по-разному, - боги наслали на него зловонных чудовищных птиц - гарпий. Едва сядет Финей за стол, налетают гарпии, набрасываются на еду, что не съедят, то изгадят, а царь иссыхает от голода. Помочь ему вышли крылатые Бореады, дети ветра: они налетают на гарпий, преследуют их по небу, изгоняют на край света - и благодарный старец даёт аргонавтам мудрые советы:

как плыть, где останавливаться, как спасаться от опасностей. А главная опасность уже рядом.

Третье море перед аргонавтами - Чёрное; вход в него - меж плавучих Синих скал. Окружённые кипящей пеной, они сшибаются и расходятся, сокрушая все, что попадает между ними. Финей велел:

«Не бросайтесь вперёд: выпустите сперва птицу-горлинку - если пролетит, то и вы проплывёте, если же раздавят ее скалы, то поворачивайте назад». Выпустили горлинку - она проскользнула между скал, но не совсем, скалы сшиблись и вырвали несколько белых перьев из ее хвоста. Думать было некогда, аргонавты налегли на весла, корабль летит, скалы уже сдвигаются, чтобы раздавить корму, - но тут они чувствуют мощный толчок, это сама Афина незримой рукой подтолкнула корабль, и вот он уже в Чёрном море, а скалы за их спиною остановились навеки и стали берегами пролива Босфор.

Здесь постигла их вторая утрата: умирает кормчий Тифий, вместо него править берётся Анкей в медвежьей шкуре, лучший моряк из выживших. Он ведёт корабль дальше, по совсем диковинным водам, где сам бог Аполлон шагает с острова на остров на глазах у людей, где купается Артемида-Луна, прежде чем взойти на небо. Плывут мимо берега амазонок, которые живут без мужей и вырезают себе правую грудь, чтобы легче бить из лука; мимо домов Кузнечного берега, где живут первые на земле железоделы; мимо гор Бесстыжего берега, где мужчины с женщинами сходятся, как скоты, не в домах, а на улицах, и неугодных царей заточают в темницы и морят голодом; мимо острова, над которым кружатся медные птицы, осыпая смертельные перья, и от них нужно защищаться щитами над головой, как черепицей. И вот впереди уже видны Кавказские горы, и слышен стон распятого на них Прометея, и бьёт в парус ветер от крыл терзающего титана орла - огромнее самого корабля. Это Колхида. Путь пройден, но главное испытание впереди. Герои об этом не знают, но знают Гера и Афина и думают, как их спасти. Они идут за помощью к Афродите, богине любви: пусть ее сын Эрот внушит колхидской царевне, волшебнице Медее, страсть к Ясону, пусть она поможет возлюбленному против отца. Эрот, крылатый мальчишка с золотым луком и роковыми стрелами, в саду небесного дворца сидит на корточках и играет в бабки с приятелем, юным виночерпием Зевса: жульничает, выигрывает и злорадствует. Афродита сулит ему за услугу игрушку - чудо-мяч из золотых колец, которым играл когда-то младенец Зевс, когда скрывался на Крите от злого отца своего Крона. «Дай сразу!» - просит Эрот, а она его гладит по головке и говорит: «Сперва сделай своё дело, а уж я не забуду». И Эрот летит в Колхиду. Аргонавты уже входят во дворец царя Эета - он огромен и.пышен, по углам его четыре источника - с водой, вином, молоком и маслом. Могучий царь выходит навстречу гостям, поодаль за ним - царица и царевна. Встав у порога, маленький Эрот натягивает свой лук, и стрела его без промаха попадает в сердце Медеи: «Онеменье ее охватило - / Прямо под сердцем горела стрела, и грудь волновалась, / В сладкой таяла муке душа, обо всем позабывши, / Взоры, блестя, стремились к Ясону, и нежные щеки / Против воли ее то бледнели, то снова краснели».

Ясон просит царя вернуть грекам золотое руно - если нужно, они отслужат ему службою против любого врага. «С врагами я справлюсь и один, - надменно отвечает сын Солнца. - А для тебя у меня испытание другое. Есть у меня два быка, медноногих, медногорлых, огнедышащих; есть поле, посвящённое Аресу, богу войны; есть семена - драконовы зубы, из которых вырастают, как колосья, воины в медных доспехах. На заре я запрягаю быков, утром сею, вечером собираю жатву, - сделай то же, и руно будет твоё». Ясон принимает вызов, хоть и понимает, что для него это смерть. И тут-то мудрый Арг говорит ему: «Проси помощи у Медеи - она волшебница, она жрица подземной Гекаты, ей ведомы тайные зелья: если она не поможет тебе, то никто не поможет».

Когда послы аргонавтов приходят к Медее, она сидит без сна в своём тереме: страшно предать отца, страшно погубить прекрасного гостя. «Стыд ее держит, а дерзкая страсть идти заставляет» навстречу возлюбленному. «Сердце в груди у неё от волнения часто стучало, / Билось, как солнечный луч, отражённый волною, и слезы / Были в очах, и боль огнём разливалась по телу: / То говорила она про себя, что волшебное зелье / Даст, то опять, что не даст, но и жить не останется тоже».

Медея встретилась с Ясоном в храме Гекаты. Зелье ее называлось «Прометеев корень»: растёт он там, где падают на землю капли крови Прометея, и когда его срезают, то земля вздрагивает, а титан на скале испускает стон. Из этого корня сделала она мазь. «Натрись ею, - сказала она, - и огонь медных быков не обожжёт тебя. А когда из драконьих зубов в бороздах прорастут медные латники - возьми каменную глыбу, брось в их гущу, и они перессорятся и перебьют друг друга. Тогда возьми руно, скорее уезжай - и помни Медею». «Спасибо тебе, царевна, но уеду я не один - ты поедешь со мною и станешь моею женой», - ответил ей Ясон.

Он выполняет наказ Медеи, становится могуч и неуязвим, гнёт быков под ярмо, засевает поле, не тронутый ни медью, ни огнём. Из борозд появляются воины - сперва копья, потом шлемы, потом щиты, блеск встаёт до небес. Он бросает в гущу их камень, большой, как жёрнов, четверым не поднять, - между воинами начинается побоище, а выживших он посекает сам, как жнец на жатве. Аргонавты торжествуют победу, Ясон ждёт себе награду - но Медея чувствует:

скорее царь перебьёт гостей, чем отдаст им сокровище. Ночью бежит она к Ясону, взяв с собой только свои чудодейственные травы: «Идём за руном - только мы двое, другим нельзя!» Они входят в священный лес, на дубе сияет руно, вокруг кольцами свился бессонный дракон, змеиное тело его ходит волнами, шипенье разносится до дальних гор. Медея запевает заклинания, и волны его извивов становятся все тише, все спокойнее; Медея можжевёловой ветвью касается глаз дракона, и веки его смыкаются, пасть опускается на землю, тело вытягивается вдаль меж деревьями леса. Ясон срывает с дерева руно, блистающее, как молния, они всходят на корабль, скрытый у берега, и Ясон рубит причалы.

Начинается бегство - окольным путём, по Чёрному морю, по северным рекам, чтобы сбить с пути погоню. Во главе погони - брат Медеи, молодой наследник Эета; он догоняет аргонавтов, он перерезает им путь, он требует: «Руно - вам, но царевну - нам!» Тогда Медея вызывает брата на переговоры, он выходит один - и гибнет от руки Ясона, а греки громят лишённых вождя колхидян. Умирая, он брызжет кровью на одежду сестры - теперь на Ясоне и аргонавтах грех вероломного убийства. Боги гневаются: буря за бурей обрушиваются на корабль, и наконец корабль говорит пловцам человечьим голосом: «Не будет вам пути, пока не очистит вас от скверны царица-волшебница Кирка, дочь Солнца, западная сестра восточного колхидского царя». Царь Эет правил там, где восходит Солнце, царица Кирка - там, где оно закатывается: аргонавты плывут на противоположный край света, туда, где поколение спустя побывает Одиссей. Кирка совершает очищение - приносит в жертву свинью, ее кровью смывает с убийц кровь убитого, - но помогать отказывается: не хочет ни брата гневить, ни племянника забыть.

Аргонавты блуждают по неведомым западным морям, по будущим Одиссеевым местам. Они проплывают Эоловы острова, и царь ветров Эол по просьбе Геры посылает им попутный ветер. Они подплывают к Скилле и Харибде, и морская богиня Фетида - мать Ахилла, жена аргонавта Пелея - вздымает корабль на волне и перекидывает через морскую теснину так высоко, что ни то, ни другое чудовище не может до них дотянуться. Они слышат издали чарующее пение Сирен, заманивающих моряков на утёсы, - но Орфей ударяет в струны, и, заслушавшись его, аргонавты не замечают певчих хищниц. Наконец они доплывают до счастливой страны феаков - и неожиданно сталкиваются здесь со второй колхидской погоней. «Верните нам Медею!» - требуют преследователи. Мудрый феакийский царь отвечает: «Если Медея - беглая дочь Эета, то она ваша. Если Медея - законная жена Ясона, то она принадлежит мужу, и только ему». Тотчас втайне от преследователей Ясон и Медея справляют долгожданную свадьбу - в феакийской священной пещере, на ложе, сияющем золотым руном. Аргонавты уплывают дальше, а погоня остаётся ни с чем.

Уже совсем немного осталось до родных берегов, но тут на аргонавтов обрушивается последнее, самое тяжкое испытание. Разражается буря, девять суток она носит корабль по всем морям и забрасывает его в мёртвый залив на краю пустыни у берега Африки, откуда нет выхода судам: путь загораживают мели и течения. Одолев море и привыкнув к воде, герои успели отвыкнуть от суши - даже кормчий Анкей, проведший судно сквозь все бури, не знает отсюда пути. Путь указывают боги: из волн выносится морской конь с золотой гривой и мчится через степь к неведомому берегу, а вслед за ним, взвалив корабль на плечи, бредут, шатаясь, измученные аргонавты. Двенадцать дней и ночей длится переход - здесь погибло больше героев, чем во всем пути: от голода и жажды, в стычках с кочевниками, от яда песчаных змей, от жара солнца и тяжести корабля. И вдруг на последний день после песчаного ада открывается цветущий рай:

свежее озеро, зелёный сад, золотые яблоки и девы-нимфы, плачущие над мёртвым огромным змеем: «Пришёл сюда богатырь в львиной шкуре, змея нашего убил, яблоки наши похитил, расколол скалу, пустил из неё ручей течь до самого моря». Обрадовались аргонавты:

видят, что, даже покинув их, Геракл спас товарищей от жажды и указал им дорогу. Сперва вдоль ручья, потом по лагуне, а потом через пролив в открытое море, и добрый морской бог подталкивает их в корму, плеща чешуйчатым хвостом.

Вот и последний перегон, вот и порог родного моря - остров Крит. Его сторожит медный великан, отгоняя корабли каменными глыбами, - но Медея подходит к борту, вперяется в великана оцепеняющим взглядом, и он замирает, отшатывается, спотыкается медной пятою о камень и рушится в море. И, запасшись на Крите свежей водой и пищей, Ясон с товарищами наконец достигают родных берегов.

Это не конец судьбы Ясона и Медеи - о том, что было с ними потом, написал страшную трагедию Еврипид. Но Аполлоний писал не об одном или двух героях - он писал об общем деле, о первом всегреческом великом походе. Аргонавты сходят на берег и расходятся по своим домам и городам - поэме «Аргонавтика» конец.

Фрикс и Гелла. - Герой Ясон, человек об одной сандалии. - Корабль Арго. - Женщины Лемноса. - Царь бебриков. - Финей и Гарпии. - Симплегадские скалы. - Стимфальские птицы. - Волшебница Медея. - Быки Ээта. - Дочери Пелия. - Ярость и мщение Медеи.

Фрикс и Гелла

Древнегреческий миф об Аргонавтах сложился, вероятно, под впечатлением ужасов, которые переживали мореплаватели в те отдаленные времена, когда искусство управлять кораблем было только в зачаточном состоянии и когда подводные камни, бури, скалы и сильное течение представлялись глазам напуганных путешественников чем-то сверхъестественным.

Поход этот был предпринят с целью отыскать золотое руно , о происхождении которого рассказывается следующее.

Гермес подарил барана (овна), шерсть которого была золотой, царице Нефеле, жене минийского царя Афаманта. Этот мифологический златорунный баран был сын Посейдона, обладал даром слова, мог переплывать моря и быстрее ветра переноситься с одного места на другое.

После смерти Нефелы Афамант женился на Ино. Злая мачеха принялась преследовать детей умершей царицы - Фрикса и Геллу - и довела свои козни до того, что царь согласился принести Фрикса в жертву Зевсу. Тогда Фрикс и Гелла решили спастись бегством. Так как они знали о необычайных качествах златорунного барана, то Фрикс и Гелла сели на него верхом, и баран быстро понес их через моря. Но при переправе из Европы в Азию Гелла выпустила из рук шерсть златорунного барана, за которую Гелла тогда держалась, потеряла равновесие и упала в море, получившее с тех пор название Геллеспонта, т. е. моря Геллы. Фрикс же благополучно добрался до Колхиды, где был дружески принят царем Ээтом.

По приказанию Гермеса Фрикс принес в жертву Зевсу златорунного барана, а шкуру его (золотое руно) повесил в рощу Арея (Марса), и к ней был приставлен стеречь ее страшный дракон, который бодрствовал днем и ночью.

Герой Ясон, человек об одной сандалии

Это золотое руно было олицетворением благоденствия и богатства страны. Перенесенное в другую страну, золотое руно проявляло и там свою силу, потому-то отыскать и добыть золотое руно стало непременным желанием и стремлением каждого героя, но оно находилось в далекой, малоизвестной стране, куда немногие мореплаватели решались отправляться.

Вот при каких обстоятельствах древнегреческий герой Ясон , сын Эсона, царя Иолка, отправился добывать золотое руно: Пелий, зять Эсона, сверг его с престола, а Ясона отправил на воспитание к кентавру Хирону. Когда Ясону минуло двадцать лет, он решился отправиться к Пелию и потребовать от него наследство своего отца Эсона. На своем пути Ясон встретил нищую старуху, тщетно пытавшуюся перейти реку. Тронутый ее беспомощностью, Ясон предложил ей перенести ее на своих плечах. Старуха с благодарностью приняла предложение Ясона. Во время переправы Ясон потерял одну сандалию, но не захотел спустить с плеч старуху, чтобы поискать свою обувь. Переправившись на другой берег, старуха приняла свой настоящий образ: это была богиня Гера, пожелавшая испытать доброту Ясона. Гера поблагодарила его и обещала Ясону свою помощь во всех его предприятиях.

Ясон, довольный таким приключением, позабыл о том, что потерял сандалию, и отправился прямо во дворец Пелия, которому оракул предсказал, что он должен опасаться человека, имеющего только одну сандалию. Ужас и смущение Пелия еще более увеличились, когда он узнал в прибывшем Ясона.

Пелий тотчас же обратился к Ясону с таким вопросом «Пришелец, что бы ты сделал с человеком, который, по предсказанию оракула, будет опасен для твоей жизни?» «Я бы послал его добывать золотое руно», - не колеблясь, отвечал Ясон, так как он, подобно другим, считал такое предприятие весьма опасным и полагал, что смельчак, отважившийся на это, никогда не возвратится. Ясон не подозревал, что своим ответом произнес свой собственный приговор. Действительно, Пелий приказал Ясону отправиться отыскивать золотое руно.

Прекрасная статуя, находящаяся в Лувре, изображает Ясона в тот момент, когда он привязывает сандалию, главную виновницу похода Аргонавтов.

Корабль Арго

Услыхав о намечающейся экспедиции за золотым руном, многие мифологические герои захотели принять в ней участие. Между ними были Тесей, Геракл, Кастор и Поллукс, Орфей, Мелеагр, Зет и Калаид, крылатые сыновья северного ветра Борея, и многие другие. Всех участников похода Аргонавтов было пятьдесят человек - по числу весел на корабле Арго; кормчим на нем был Тифий, а предводителем Ясон.

Рассказ о постройке корабля Арго под надзором Афины и все путешествие Аргонавтов указывает на начало парусного судоходства. Античный барельеф, сохранившийся до наших дней, изображает Афину, показывающую рабочему, как нужно прикреплять парус к мачте.

Древнеримский поэт Сенека указывает на кормчего Тифия как на первого мореплавателя, употребившего в плавании паруса: «Тифий дерзнул первым развернуть паруса над необозримой поверхностью моря, он осмелился дать новые законы ветрам, он победил море и прибавил ко всем опасностям нашей жизни еще опасности этой страшной стихии».

Замечательно то, что Сенека как бы предвидел открытие Америки. Сенека говорит дальше: «Придет время в последующие века, когда океан расширит земной шар на всем своем протяжении, а новый Тифий откроет нам Новый Свет, и Фула [так в античности называли Исландию] перестанет быть для нас концом вселенной».

На корабле Арго были также и весла, как мы это видим на старинных изображениях корабля. Корабль Арго был построен из пелионских сосен, а мачта была вырублена в священной дубовой роще Додоны и поэтому обладала даром предсказания.

Вновь построенный корабль, несмотря на соединенные силы всех Аргонавтов, не спускался в море, и только Орфей звуками своей лиры заставил его добровольно спуститься в море.

Женщины Лемноса

Первым местом остановки корабля Арго был остров Лемнос, все женщины которого, возмущенные постоянной неверностью своих мужей, беспощадно умертвили их всех до единого. Афродита, возмущенная таким преступлением, внушила женщинам Лемноса страстное желание вновь выйти замуж, но, окруженные со всех сторон водой и не имея кораблей, чтобы покинуть их пустынный остров, они могли только проливать горькие слезы и томиться. Приезжие были приняты ими с распростертыми объятиями, и обитательницы Лемноса охотно бы удержали их навсегда, но предусмотрительный Ясон, поняв опасность, собрал всех своих спутников на палубу корабля Арго, как бы желая им передать важные сведения, перерубил канат, которым был укреплен корабль, и пустился в дальнейший путь.

В то время как Аргонавты проезжали мимо Самофракии, страшная буря выбросила корабль Арго на берег Херсонеса, где находилась высокая гора, обитаемая шестирукими великанами Долионами. Великаны Долионы приняли Аргонавтов далеко не так дружелюбно, как прекрасные лемниянки, и ожесточенный бой возгорелся очень быстро между Долионами и Аргонавтами. Но Геракл пустил в ход свои стрелы и уничтожил всех Долионов.

В Мисии Геракл покинул своих спутников: он отправился отыскивать своего любимца Гиласа, которого нимфы увлекли на дно источника.

Царь бебриков

Герои Аргонавты прибыли затем в Вифинию, страну бебриков, где царствовал жестокий и тщеславный царь Амик.

Царь бебриков Амик заставлял всех чужестранцев выходить с ним на поединок, и уже немало людей отправил Амик таким образом в царство теней.

Лишь только царь бебриков заметил приближающийся корабль Арго, он вышел на берег и стал дерзко вызывать самого сильного и ловкого из Аргонавтов померяться с ним силами. Диоскур Поллукс, оскорбленный более других этим дерзким вызовом, принимает его и после довольно продолжительного боя побеждает и убивает царя бебриков.

Поллукс считался с тех пор покровителем кулачных бойцов и атлетов.

Финей и Гарпии

Благодаря ловкости и умению своего кормчего Тифия Аргонавты быстро подвигались вперед. Скоро прибыли Аргонавты в Салмидесс Фракийский, где жил прорицатель Финей. Аполлон даровал Финею способность предвидеть и предсказывать будущее, но этот опасный дар погубил его. Финей, забыв должное уважение к властителю богов, открывал смертным его самые тайные замыслы и решения. Разгневанный Зевс приговорил Финея к вечной старости, лишил его зрения и возможности насыщаться.

Несмотря на то, что Финею приносили разные кушанья все обращавшиеся к нему за предсказаниями, несчастному старику они не доставались: едва их приносили, как крылатые Гарпии, которым поручил Зевс мучить несчастного Финея, слетали с небес и похищали все кушанья. Иногда Гарпии, чтобы увеличить мучения Финея, оставляли ему жалкие остатки пищи, но и те поливали грязью.

Эти Гарпии были сначала олицетворением всесокрушающего вихря, но в мифе об Аргонавтах Гарпии уже являются олицетворением страшного всепожирающего голода и поэтому изображаются отвратительными крылатыми существами: наполовину птицы, наполовину женщины с бледными, искаженными лицами и страшными когтями.

Услыхав о прибытии Аргонавтов, Финей, который знает, что согласно воле Зевса эти чужестранцы должны его освободить от Гарпий, выходит ощупью к ним, еле передвигая ноги. Несчастный вид Финея вызывает в героях глубокое к нему сожаление. Аргонавты объявляют, что готовы помочь Финею. Они становятся подле него и, когда отвратительные Гарпии прилетают, прогоняют их своими мечами. А Зет и Калаид, крылатые сыновья Борея, преследуют их до Строфадских островов, где Гарпии молят о пощаде и дают клятвенное обещание не тревожить больше Финея.

Симплегадские скалы

Желая отблагодарить своих избавителей, Финей говорит Аргонавтам: «Слушайте, друзья мои, то, что мне дозволено вам сообщить, потому что Зевс, справедливо разгневанный на меня, не позволяет открыть вам все, что с вами произойдет. Покинув этот берег, вы увидите в конце пролива две скалы, между ними еще ни один смертный не проехал: они постоянно движутся и часто сдвигаются вместе, составляя как бы одно целое, и горе тому, кто попадет между ними. Прежде чем пытаться проехать, выпустите голубя; если он пролетит благополучно, то гребите как можно сильнее и спешите проехать; помните, что ваша жизнь зависит от силы и быстроты ваших рук. Если же голубь погибнет, придавленный скалами, не делайте более никаких попыток, покоритесь воле богов и возвращайтесь обратно».

Предупрежденные Финеем, Аргонавты взяли с собой голубя. Подъехав к узкому проливу, усеянному подводными камнями, Аргонавты увидали зрелище, которого после них не видел ни один смертный. Симплегадские скалы раскрылись и отошли одна от другой. Один из Аргонавтов выпустил голубя, и все глаза устремились вслед за птицей. Вдруг со страшным шумом и треском обе скалы вновь соединяются, море с ревом вздымает свои пенистые волны до их верхушек, брызги летят во все стороны, несчастный корабль Арго сильно накреняется и повертывается кругом, но голубь благополучно достигает берега, оставив между скал только часть своего хвоста.

Тифий уговаривает своих спутников употребить все усилия и грести как можно быстрее, лишь бы скорее пройти это страшное место; Аргонавты дружно повинуются, но вдруг перед ними вздымается гигантская волна. Аргонавты уже считают себя погибшими и молят богов о спасении. Афина, услыхав мольбы Аргонавтов, спешит к ним на помощь, и корабль Арго благополучно проходит.

С тех пор Симплегады больше не сдвигаются: они остались навсегда неподвижными.

Стимфальские птицы

Избегнув опасности в Симплегадском проливе, Аргонавты приблизились к острову Арея (Марса), где жили Стимфальские птицы, перья которых были острыми стрелами, и они могли их кидать в смельчаков, отваживавшихся подъезжать к их острову.

Видя одного из своих спутников убитым подобной стрелой, Ясон прибегает к хитрости: он приказывает одним Аргонавтам быстро грести, а другим прикрывать гребцов щитами и в то же время ударять мечами о шлемы и испускать громкие крики.

Стимфальские птицы, испуганные таким страшным шумом, улетают далеко в горы, а корабль Арго продолжает свой путь уже без всяких приключений. Отважные Аргонавты видят снежные вершины Кавказа, слышат жалобы прикованного Прометея, печень которого терзает орел, оплакивают смерть своего искусного кормчего Тифия и, наконец, достигают Колхиды, где находится золотое руно.

Волшебница Медея

Быки Ээта

Ясон рассказывает Ээту, волшебнику и царю Колхиды, о цели их прибытия и просит отдать ему золотое руно. Царь Ээт отвечает Ясону: «Чужестранец, напрасны твои длинные речи и твои просьбы: прежде, нежели я отдам тебе золотое руно, я должен убедиться, что в тебе течет кровь богов и что ты достаточно храбр, чтобы силой отнять у меня то, что мне принадлежит. Вот испытание, которое я тебе предлагаю; выдержишь ты его, золотое руно будет принадлежать тебе. Я владею двумя быками, у них медные копыта, и пасти их извергают пламя и дым. Поймай их, запряги их в плуг и вспахай поле, но вместо даров Деметры засей это поле зубами дракона, которые я тебе дам; к вечеру из них вырастут вооруженные великаны; победи и истреби их твоим мечом» (древнегреческий эпический поэт Аполлоний Родосский, поэма «Аргонавтика»).

Аргонавты с ужасом выслушивают страшные условия царя Ээта, и надо полагать, что Ясон не мог бы их выполнить, если б Гера, его покровительница, не обратилась за помощью к Афродите. Эта богиня возбудила в сердце Медеи, дочери Ээта и могущественной волшебницы, сильную любовь к Ясону.

Медея приготовила мазь и дала ее Ясону, приказав ему намазать ею все тело и руки. Эта чудодейственная мазь придала Ясону не только страшную силу, но сделала его неуязвимым, так что огонь, исходивший из пасти медных быков, не мог причинить ему вреда.

Вспахав и засеяв поле, Ясон дождался, когда из земли, подобно бесчисленным колосьям, выросли вооруженные великаны. Следуя совету Медеи, Ясон взял огромный камень и кинул его между ними. Подобно собакам, кидающимся на добычу, ринулись великаны на камень, убивая в озлоблении друг друга, и скоро все поле покрылось их телами.

Но Ээт, несмотря на свое обещание, отказался выдать золотое руно; тогда Медея ночью провела Ясона в ту рощу, где оно находилось; при помощи чар Медеи герой Ясон убивает дракона и овладевает сокровищем.

Античная камея изображает Ясона в шлеме и с мечом в руке; он любуется золотым руном, висящим на дереве, вокруг которого обвился дракон наподобие змеи.

Затем вместе с Медеей возвращается Ясон на корабль Арго и тотчас же пускается в обратный путь, опасаясь погони Ээта. Действительно, царь Ээт гонится за ними, но жестокая Медея, захватившая с собой своего маленького брата, разрубает его на куски и, начиная с головы, постепенно кидает эти куски в море. Несчастный отец, узнав голову сына, останавливается, чтобы подобрать останки его, и тем дает возможность Аргонавтам уйти.

Дочери Пелия

Возвратясь на родину, Ясон узнает, что Пелий, отправив его в такое опасное путешествие и надеясь, что он там погибнет, приказал умертвить его отца Эсона и всю семью.

Волшебница Медея, став женой Ясона, берется отомстить Пелию.

Медея отправляется в Иолк под видом старухи и объявляет там всем, что обладает даром превращать старых в молодых, и для подтверждения своих слов превращается на глазах дочерей Пелия в молодую девушку. Точно так же превращает Медея старого барана в ягненка, предварительно разрубив барана на части и положив их в котел вариться.

Дочери Пелия, поверив Медее и желая возвратить молодость отцу, разрезают Пелия на куски и точно так же кладут его в котел вариться, но жестокая Медея отказывается оживить Пелия.

На одной античной вазе изображена Медея с мечом в руках и две дочери Пелия, слушающие ее рассказы.

Ярость и мщение Медеи

Медея надеялась, что после смерти Пелия Ясон станет царем, но престолом завладевает сын умершего и изгоняет из своих владений Ясона и Медею.

Они отправились в Коринф к царю Креонту, который предложил Ясону жениться на его дочери, прекрасной Креусе; Ясон соглашается, и царь, опасаясь мести Медеи, приказал ей удалиться из Коринфа. Напрасно молит Медея Ясона не отвергать ее, припоминает ему все, что сделала для него, но все мольбы Медеи напрасны - Ясон остается неумолимым.

Тогда Медея просит позволения остаться еще один день, притворяется, что простила своему вероломному мужу, говорит, что желает сделать подарок своей счастливой сопернице, которую просит взять под свое покровительство ее двух детей. Медея приказывает детям отнести эти подарки - золотую корону и платье из прекрасной блестящей ткани. В восторге от подарков, Креуса их тотчас же надевает, но едва платье и корона надеты, как она тотчас же начинает испытывать страшные страдания от яда, которым мстительная Медея пропитала свои дары, и вскоре умирает среди ужасных мучений.

Но это еще не удовлетворяет Медею: она хочет отнять у Ясона все, что он любит; а он любит детей, и она в припадке страшного исступления убивает их. Ясон прибегает на их крики, но застает их уже мертвыми, а Медея садится в колесницу, запряженную крылатыми драконами, и исчезает в пространстве.

Страшная месть Медеи послужила сюжетом для многих произведений искусства. Древнегреческий живописец Тиманф прекрасно выразил жестокость и исступление Медеи в тот момент, когда она убивает своих детей.

Из художников новейших времен Рафаэль написал прекрасную фигуру Медеи в одном из своих мифологических эскизов, а Эжен Делакруа изобразил в своей знаменитой картине Медею в каком-то гроте с кинжалом в руке: она, подобно разъяренной львице, прижимает к себе детей, а черты лица Медеи прекрасно выражают ту страшную борьбу, которая в ней происходит между чувством любви к детям и жаждой мести. Эта картина - одно из лучших произведений Делакруа - находится в музее в Лилле.

Немецкий художник Фейербах написал на ту же тему очень интересную по выражению и трактовке картину. Она находится в Мюнхене, в галерее графа Шака.

Герой Ясон, так жестоко наказанный за вероломство, влачит еще некоторое время свое жалкое существование. Однажды, когда Ясон, по своему обыкновению, спал подле своего полуразвалившегося корабля Арго, на него обрушилась мачта этого корабля, и Ясон погиб под нею.

ЗАУМНИК.РУ, Егор А. Поликарпов — научная редактура, ученая корректура, оформление, подбор иллюстраций, добавления, пояснения, переводы с латинского и древнегреческого; все права сохранены.

Что такое Золотое руно?

Путешествие Ясона

Возвращение домой

Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция Немировский Александр Иосифович

Золотое руно

Золотое руно

Миф об аргонавтах и их плаваниях в Ээю за золотым руном, возвращении на родину и постигших их там бедствиях – один из наиболее архаических в сказаниях греков. Он был известен уже во времена создания «Одиссеи», о чем свидетельствует упоминание сходящихся скал, между которыми прошел корабль «Арго». Поэт VIII в. до н. э. Эвмел излагал отдельные детали плавания аргонавтов. Существовало много других не дошедших до нас поэм на эту тему. Одна из них была посвящена строительству «Арго» и его отплытию в Колхиду, которая в поздних изложениях мифа была отождествлена с Ээей. Сюжет плавания аргонавтов и их дальнейших судеб привлекал лирических поэтов и авторов трагедий, равно как и первых греческих историков, которых называли «логографами».

В эллинистическую эпоху интерес к плаванию аргонавтов возрос, поскольку его описание давало возможность включения в повествование уточненных знаний о далеких странах. Так возникла поэма Аполлония Родосского «Аргонавтика», содержащая самое доскональное из дошедших до нас изложений мифа. Собственно говоря, его герои не эллины, а минийцы, древнейшие обитатели Фессалии, о которых уже была речь выше. Главным героем повествования является Ясон, выходец из сказочного города Иолка, что на берегу Пагасейского залива. Он сын царя Эсона, лишенного власти своим сводным братом Пелием. Опасаясь за жизнь Ясона, обладавшего законным правом на престол в Иолке, отец отдал его на выучку кентавру Хирону, который дал мальчику воспитание, соответствующее идеалам родоплеменной аристократии. Ясон смел, честен, настойчив, силен, божественно красив и в то же время обладает навыками мореплавателя и даже лекаря. Само имя «Ясон» в переводе с греческого означает «целитель». Золотое руно для Ясона – не самоцель, не возможность проверить в преодолении преград свои силы и показать удаль, а средство для достижения царской власти.

Изучение всего написанного в древности о Ясоне позволяет понять сложный путь формирования мифа, показывает бессмысленность поисков одного «ключа» к тайне золотого руна. Сказание об аргонавтах, как в том виде, в каком мы его предлагаем, так и в более пространном, включающем массу опущенных нами версий и деталей, вобрало в себя множество древних легенд, объяснений религиозных праздников и географических названий, складывавшихся на протяжении нескольких исторических эпох.

Совпадение фессалийского Иолка, родины Ясона, с местом постройки «Арго», пунктом отправления и возвращения сказочного судна позволяет думать, что ядром мифа об аргонавтах были предания о древнейшем прошлом Фессалии – северной части Греции, населенной первоначально миниями и пеласгами и лишь в начале II тыс. до н. э. освоенной предками греков. Экономически богатая Фессалия в I тыс. до н. э. не играла крупной политической роли, уступая не только Аттике, но и соседней Беотии. Однако в мире мифов она занимала первенствующее положение. Так, на территории Фессалии находился Олимп, с Фессалией отождествлялась сказочная Фтия, родина величайшего эллинского героя Ахилла, к Фессалии восходит само название «эллины». Имя «греки», принадлежавшее древним обитателям Беотии, стало использоваться для обозначения эллинов сначала этрусками, а затем римлянами.

Оформление поисков золотого руна в плавание началось в то время, когда делались первые попытки проникновения в Понт Эвксинский (Черное море), куда вход был закрыт могущественной Троей и ее фракийскими союзниками, занимавшими берега Пропонтиды и проливы. В пользу этого свидетельствует то, что действие мифа отнесено ко времени, предшествующему Троянской войне, и героям приходилось сражаться с фракийцами. Если это предположение верно, то вполне логичным будет видеть в сталкивающихся скалах Симплегадах труднодоступный для микенцев Боспор. Окончательную форму легенда об аргонавтах приобретает в VII в. до н. э., в период милетской колонизации Понта Эвксинского. Таковы исходные моменты развития мифа об аргонавтах, на которые наслоились остальные предания, первоначально не имевшие никакого отношения к фессалийским легендам. Мореплаватели, попадающие в Понт Эвксинский, не моглиминовать земли амазонок, не могли не услышать шума крыльев орла, летящего клевать печень Прометея, не могли не посетить дворец, построенный на востоке Гелиосом. Отсутствие реальных знаний о Колхиде восполнялось деталями из других мифов. Так, в Колхиду был перенесен не только крылатый золотой баран, но и огнедышащий дракон и его «засеянные» зубы из мифа об основании Фив. Прав литературной собственности в древности не существовало, и тем более не могло существовать собственности на устно излагаемые легенды. Беотийский певец, встретившись с фессалийским, не мог ему сказать: «Позволь, но ведь дракон, охраняющий ваше руно в Колхиде, – это наш родной фиванский дракон, убитый нашим Кадмом», – ибо немедленно услышал бы в ответ: «Вашим? Но ведь Кадм чужеземец, сын финикийского царя Агенора».

Супруга Афапта Ино замахивается секирой на Фрикса, который уже ухватился за рог златорунного барана, увозящего его в далекую Колхиду

Научное истолкование мифа об аргонавтах стало возможным еще до начала раскопок Шлимана и Эванса, сделавших реальностью крито-микенскую Грецию. Но что же дала археология для мифа об аргонавтах? Не открыла ли она каких-либо зримых остатков экспедиции Ясона – медной обшивки или весла «Арго», или даров, доставленных из Колхиды? Разумеется, нет, ибо миф и памятники материальной культуры – несовпадающие реликты и уровни человеческого бытия. И все же… Иолк перестал быть мифическим городом, тезкой Иолка, сына реки Амира, в которой юноша в леопардовой шкуре потерял сандалию с левой ноги. В Иолке, городе на берегу Пагасейского залива, был обнаружен дворец минойской эпохи, сооруженный в начале бронзового века и существовавший на протяжении всего II тыс. до н. э. Следовательно, в Иолке могли строиться корабли, а его сравнительная близость к проливам могла сделать этот город исходным пунктом плаваний эллинов и их предшественников минийцев в северном направлении. Вот и все, что мы знаем о родине Ясона. И если появятся новые археологические или эпиграфические данные, то они могут расширить наши сведения только о древнейшей Фессалии, но не о корабле «Арго» и его мужественной команде. Равным образом раскопки на территории Колхиды увеличивают наши представления о древнейшей культуре колхов и иберов, но Ээт и Медея как были, так и останутся персонажами мифа, а не реальной истории.

Переправа

Юноша в пестрой леопардовой шкуре на плечах, смахнув со лба капли пота и сбросив котомку, тяжело опустился на каменную осыпь. Солнце стояло в зените, а вышел он на заре и еще ни разу не отдыхал.

Огромный мохнатый шмель сел на цветок и погрузился в него наполовину. Выше виднелись горы, белеющие снегами. Он шел оттуда. Оттуда же низвергались бурные потоки, чтобы, перерезав всю страну, слиться где-то у Иолка с солеными волнами и найти в них успокоение. «Им легче, чем мне! – думал юноша. – Они текут руслами, проложенными тысячелетиями и веками. Мой же путь темен, и никто не знает, в чем его смысл. Хирон посылает меня к царю Иолка. Зачем? Что я потерял в этом городе? Власть, которой обладали мои предки? Но не лучше ли властвовать над овцами? От них, по крайней мере, не надо ждать подвоха».

Поднявшись, юноша забросил котомку за спину и зашагал, насвистывая нехитрый мотив. Река, ранее шумевшая в пропасти, раздвинув горы, вышла на ровное место и сверху блестела золотыми завитками новорожденного ягненка. Течение стало спокойнее. Здесь можно переправиться, перепрыгивая с камня на камень, на другой берег. Вдали виднелась дорога, протоптанная не козами, а повозками, дорога в Иолк. Это о ней говорил Хирон, советуя не вступать в разговоры ни с кем – ни с купцами, ни с погонщиками мулов. «Сейчас, когда ты у цели, лучше не иметь свидетелей!» Это его подлинные слова.

Спустившись к реке бегом, юноша увидел гладкий белый камень, а на нем застывшую сгорбленную фигурку в черном. «Что здесь делает эта старушка? – подумал он. – Собирает милостыню?» И в это же мгновение он услышал скрипучий голос.

– Доблестный юноша! Не будешь ли ты так добр перенести меня через эту бурную реку? Ноги не держат, а надо в Иолк.

Ясон молча поднял дряблое старческое тело и, прижав его к себе, шагнул в воду. Ему ранее приходилось перетаскивать через стремнину овец, но те были тяжелее и старались выскользнуть. Старушка же была легка, как тень. Реку он преодолел в четыре прыжка, но, выходя на берег, неловко ступил и уронил сандалию с левой ноги. Будь он один, ее легко можно было поймать. Но со старушкой было несподручно. Когда он опустил свою ношу на землю, сандалию уже засосал ил.

Махнув с досады рукой, юноша понесся, припадая на одну ногу.

– Как твое имя, юноша? – послышалось сзади. – Как тебя благодарить?

– Меня зовут Ясоном. Доброго тебе пути, бабушка! – крикнул юноша не оглядываясь.

Если бы он оглянулся, жизненный путь уже не казался бы ему таким темным. На том месте, где он оставил старушку, находилась высокая статная женщина с властным лицом – богиня Гера, супруга Зевса. И как она не похожа на ту мстительную и ревнивую женщину, какой ее рисуют поэты. Она провожала юношу взглядом, и не было в нем обычной суровости. Прекрасные губы богини шептали:

– Доброго тебе пути, Ясон!

Ясон в Иолке

В тот вечер царю Иолка Пелию сообщили, что встречи с ним добивается юноша, одетый в шкуру леопарда.

– Пусть войдет! – распорядился царь.

Юноша – на вид ему можно было дать лет двадцать – почтительно поклонился. Шкура леопарда была потерта и порвана в нескольких местах. Видимо, она служила ее владельцу не только плащом, но и подстилкой. Опустив взгляд ниже, Пелий увидел, что незнакомец обут на одну правую ногу.

На лбу Пелия выступил холодный пот. Вспомнилось давнее предсказание, что его власти и жизни не угрожает никто, кроме незнакомца в одной сандалии. И вот этот незнакомец явился!

Совладав с собой, царь спокойно произнес:

– Каких только причуд не бывает в дальних странах! Я слышал, что где-то на востоке сыновья бросают тела умерших родителей на корм псам, а на севере люди превращаются в волков. В какой же стране обуваются на одну ногу?

– Я не чужестранец, – отозвался юноша. – Сандалию я потерял, переправляясь через Амир. Конечно, я мог бы приобрести пару обуви. Но Хирон сказал, чтобы я явился прямо к тебе, никуда не заходя.

– Кто этот Хирон и какой страной он правит? – поинтересовался Пелий.

– Хирон не царь. И даже не человек. Он кентавр и живет в пещере. Меня ему отдал отец, едва я родился, опасаясь за мою жизнь. Хирон воспитал меня в правде и дал имя Ясон. Я пришел к тебе, царь, чтобы ты вернул власть, принадлежащую мне по праву.

Пелий ответил не сразу. Его поразило простодушие этого юнца, назвавшего себя Ясоном. Говорить с человеком, ничего не таящим за душой, бывает подчас тяжелее, чем с хитрецом. Правда обезоруживает.

– Власть действительно должна принадлежать тебе, – начал Пелий не сразу. – Но будет справедливо, если ты возьмешь на себя часть обязанностей, которые лежат на нашем древнем роде. Душа нашего общего предка Фрикса требует, чтобы кто-то из нас вернул его достояние – золотую шкуру барана, на котором тот добрался до Колхиды. Я стар. Ты же молод и силен. Как только золотое руно окажется в Иолке, ты получишь корону.

Пока Пелий разглагольствовал, Ясон вспоминал историю Фрикса, слышанную им от Хирона. Матерью Фрикса и его сестры Геллы была богиня облаков Нефела. Когда их отец Афамант женился во второй раз, мачеха Ино решила погубить детей. Хитростью и обманом она убедила сограждан, что боги, обрушившие на страну страшную засуху, требуют в жертву царских детей. Несчастных уже подвели к алтарю, однако Нефела, спустившись легким туманом на землю, принесла чудесного овна со сверкающей золотой шкурой. И как только брат и сестра сели на его спину, он, взмыв в небо выше птиц, понесся на север. По дороге у Геллы закружилась от высоты голова, и она упала в море, получившее с тех пор ее имя, а Фрикс добрался до Колхиды, где был воспитан царем Ээтом. Женившись на царской дочери, он принес овна в жертву Зевсу. Шкуру этого барана и желал получить Пелий.

– Согласен! – воскликнул юноша с той радостной готовностью, которая не оставляла никаких сомнений в том, что он постарается как можно скорее возвратиться в Иолк.

По губам Пелия скользнула удовлетворенная ухмылка. Нет, он не торопился получить золотое руно. Он не верил в его существование. Мало ли какие рассказывают бредни! Пелий радовался собственной находчивости. Ему не стоило труда избавиться от этого глупца иным способом – предложить вино с ядом, наслать убийцу. Но все-таки это не чужак, а племянник. Пусть им займутся боги.

«Арго» и аргонавты