Происхождение городецкой росписи. Энциклопедия технологий и методик

История

Городецкая роспись берет свое начало с XIX века. В это время она стала русским народным художественным промыслом, который возник в Нижегородской губернии около города Городец.

Начало городецкой росписи можно увидеть в резных прялках. Они в Городце были особенные благодаря донцам (дощечка на которую садится пряха) и гребню прялки. Донце украшалось местными мастерами с использованием особой техники инкрустации. В углубления вставлялись вырезанные из дерева другой породы (например, мореного дуба) фигурки. Такие элементы рельефно отличались на поверхности, и всего два оттенка дерева в руках городецких мастеров создавали настоящие произведения искусства на основе обыкновенной доски. Позже умельцы начали пользоваться подкраской (яркими синими, зелеными, красными и желтыми цветами), которые позволяли сделать донце еще красочнее. Увеличившаяся потребность в производстве прядильных донец побудила мастеров пересмотреть технику декорирования, сделав ее более простой. Во второй половине XIX века инкрустация как сложная и трудоемкая техника была заменена обыкновенной резьбой с покраской, а уже в конце века преобладающим декором донец становятся живописные элементы.

Технология

Технология городецкой росписи во многом проще создания хохломской, особенно в плане подготовки основы. Городецкая роспись совершается непосредственно на деревянной основе, которая при желании может быть покрыта грунтовой краской красного, черного или желтого цвета. Все основные используемые в росписи цвета должны иметь насыщенный и разбавленный оттенки. На рабочей поверхности тонкими линиями карандашом намечают композицию будущего узора. Главная задача – наметить размеры и положение основных элементов, или узлов, например, животных и цветов. Опытные мастера пропускают этот этап, рисуя сразу красками. Узлы, как правило, прорисовывают более светлым тоном краски (промалевка). На светлые пятна наносятся тонкие мазки темного оттенка (теневка), изображая детали: лепестки цветов, складки одежды, детали интерьера и др. На этом же этапе между крупными элементами изображаются листочки и бутоны. Заключительный этап росписи - нанесение черной (разживка) и белой (оживка) краской штрихов и точек. Эти действия выполняется самой тонкой кистью и придает работе законченный вид. После высыхания краски изделие покрывают бесцветным лаком.

Виды композиции

Существует три вида композиции в Городецкой росписи: цветочная роспись , цветочная роспись с включением мотива «конь» и «птица» и сюжетная роспись .

Цветочная роспись чаще всего используется, так как она наиболее проста в исполнении. В менее сложном варианте на работе может быть изображен один цветок с расходящимися от него листьями. В более сложном варианте, например, на боковых стенках часто изображают полосу из цветочного орнамента, а крышка декорируется цветами, вписанными в круг. На крышках хлебниц цветы располагают обычно прямоугольником или ромбом. В цветочном орнаменте можно выделить следующие наиболее распространенные типы орнамента:

Цветочные композиции обычно симметричны по расположению мотивов и распределению цвета. Несмотря на существование жестких схем построения цветочных узоров, художники придумывают бесчисленное количество вариантов этой росписи.

Цветочная композиция с включением мотива «конь» и «птица» также очень распространена в городецкой росписи. Ее можно увидеть на блюдах и разделочных досках, шкатулках и хлебницах, детской мебели и даже ложках. Включением новых мотивов увеличивается и число вариантов различных композиций. Так же как и в цветочной росписи, в изделиях с изображением коня и птицы мотивы могут быть симметричны. Они располагаются по сторонам цветущего дерева или внутри цветочной гирлянды. Иногда, среди симметрично написанного цветочного орнамента располагаются две птицы, асимметричные по рисунку, иногда различные по цвету. В том случае, когда в композиции мотивы «конь» или «птица» изображены отдельно, симметрия цветочной композиции может сохраняться, а может быть и нарушена.

Выполняя этот вид на комплекте разделочных досок, городецкие художники создают симметрию внутри самого комплекта. Так, если он состоит из трех досок, то две крайние будут симметричны, хотя эта симметрия достаточно условна. На крайних досках могут изображаться различные мотивы цветов либо при написании птиц будут использоваться два мотива: «петух» и «курочка». Удивительно красиво и цельно выглядит такой орнамент на декоративных блюдах, где четко определяется центр. К тому же городецкие мастера пишут такие узоры не только на фоне дерева, но и на цветных фонах. Особенно эффектно они смотрятся на черных и красных «подкладках», хотя наряду с ними художники используют и другие цвета, например желтый, охристый, золотистый, оранжевый и др. Необходимо учитывать, что вводимый в данный вид орнамента зооморфный мотив привносит определенную семантическую окраску. Так, изображение мотива «петух» или «конь» трактуется как вестник солнца, пожелание счастья, удачи, успеха. Парное изображение «петуха» и «курочки» символизирует семейное благополучие, пожелание семье счастья и множества детей.

Сюжетная роспись одна из самых трудоемких и удивительно красивых видов композиций городецкой росписи. Здесь свидания и гуляния, посиделки и застолья, праздничные выезды и проводы, иллюстрации к различным сказкам и сюжеты из современной жизни, а также многое, многое другое.

Декоративные панно имеют, как правило, вытянутую по горизонтали прямоугольную форму. Оно может состоять из трех отдельных досок. В них сохраняются те традиционные приемы организации пространства, которые были выработаны художниками Городца еще в конце XIX в. Это и колонны, стоящие по сторонам, и богатые, красиво драпирующиеся, шторы по бокам и настенные часы, висящие в центре изображаемого интерьера, огромные окна и круглые столы. Да и одежда главных героев - барышень и кавалеров - совсем не изменилась. Только краски теперь используются более яркие. Горизонтальные панно, как и вертикальные, художники нередко делят на части. Герой или группа главных героев сюжетной композиции, как правило, располагается в центре горизонтальной росписи или в верхней части вертикальной. Они выделяются цветом, размером, тоном, ритмом.

В качестве разделяющего мотива могут использоваться изображения колонн и штор. Таким образом, художники изображают на декоративных панно несколько комнат, а центральная тема связана по смыслу с сюжетами, показанными на боковинах. Встречаются росписи, где панно разделено на две части. Тогда появляются два смысловых центра, неразрывно связанных друг с другом, свой центр имеется в каждой части, и он строится по общим законам.

Своеобразно прочтение героев сюжетной композиции. Мужская фигура на коне трактуется как жених, одинокая девушка, стоящая около березки-подружки, прочитывается как невеста. Сцены застолья, чаепития, свадьбы, вечерки выполняются на фоне окна с обязательным включением стола. Стол никогда не пустует, он заполнен чашками, самоваром или вазой с цветами - это символ богатства и достатка. Такое же семантическое прочтение несут богато драпированные шторы и настенные часы. Лица людей в городецкой росписи всегда обращены к зрителю. Очень редко встречаются изображения, развернутые в три четверти.

Художники не ограничиваются изображением внутренних интерьеров. На декоративных полотнах появляются деревенские дома с резными ставнями и наличниками, с печными трубами, украшенными резными петухами, здесь же колодцы с крышами, украшенными головами коней. Панно, изображающие уличные сцены, иногда делятся на части. В центре при этом будет дан главный сюжет, иногда он может показывать внутреннее убранство богатого дома. Но чаще сцены гуляния, выездов и свиданий современные городецкие мастера не делят на части. На панно воспроизводятся целые улицы с домами, заборами, церквями, растительными мотивами в виде деревьев. Под ногами у главных героев нередко пишутся животные - собаки, кошки, петушки, цыплята. При таком построении сюжета главные герои изображаются на переднем плане, более крупно, чем второстепенные, нередко их выделяют цветом. Несмотря на сложность сюжетов, художники обязательно включают в роспись цветы, даже если показан зимний пейзаж.

Традиции подписывать работы или сопровождать их народными пословицами и поговорками восходят к первым расписным городецким изделиям последней четверти XIX в. Народная мудрость, выраженная в словах, помогает раскрытию сюжета изображения, оживляет рисованную картинку и подчеркивает то огромное смысловое значение, которое вкладывал автор в свое изделие.

28.06.2012 | Народные промыслы: Городецкая роспись

Городецкая роспись

Городецкая роспись держит свое начало от резных городецких прялок, имевших свою особенность: гребень и донце. Для украшения донец городецкие мастера пользовались своеобразной техникой — инкрустацией: фигуры вырезались из дерева другой породы и вставлялись в соответствующее по форме углубление. Вставки, сделанные из темного мореного дуба, рельефно выделяются на светлой поверхности донца. Таким образом, располагая всего двумя оттенками дерева и несложным инструментом, народные умельцы превращали поверхность доски донца в настоящую картину.

Позже мастера для изобразительного богатства стали применять подкраску, яркое сочетание желтого цвета с темным дубом, добавление синего, зеленого, красного цветов делало донце еще более нарядным и красочным. Известным мастером инкрустированных донец с подкраской был Л. В. Мельников.

Городецкие мотивы — сцены городской жизни

Необходимость увеличить производство прядильных донец натолкнуло мастеров на мысль упростить технику декоративного оформления. Со второй половины XIX века сложная и трудоемкая техника инкрустации стала заменяться просто резьбой с подкраской, а с 1870-х годов на Городецких донцах преобладает живописная манера украшения.

Особенности

Особенность росписи - чистые, яркие краски, чёткий контур, и белые штрихи, создающие объём. Основные цвета - чёрный, красный, синий, зелёный, коричневый, белый. Главным "героем" городецкой росписи является "конь-огонь" с изогнутой и подчеркнуто вытянутой шеей. Композиции городецкой росписи делятся на три вида:
цветочная роспись - букеты, гирлянды, цветочные полосы и др., композиции всегда симметричны по расположению цветов;
цветочная роспись с включением мотива "конь" и "птица";
сюжетная роспись - сцены на природе и в интерьере - сюжеты городской жизни, прогулки дам с кавалерами, катания на тарантасах, посиделки, сцены чаепития; обязательная часть сюжетной росписи - включения фантастических цветов.

В нижегородских росписях можно различить два типа — павловские и городецкие росписи, которыми украшали сундуки, дуги, сани, детскую мебель, донца для прялок и многие мелкие предметы обихода. Городецкий стиль отличается прежде всего содержательностью. В росписях основное впечатление дают жанровые сцены. Все эти изображения условны по характеру, очень вольны и декоративны по форме, а иногда граничат с шаржем. Это — быт крестьянства, купечества, пышный парад костюмов. Значительное место занимают цветочные мотивы — пышные «розаны», писанные широко и декоративно. По выражению А. В. Бакушинского мастер стал подлинным живописцем. Об этом же говорит и В. С. Воронов, писавший, что «нижегородская манера представляет нам наиболее чистый вариант подлинного живописного искусства, преодолевшего рамки графического пленения и основанного исключительно на элементах живописи…» Рядом с жанровыми реалистическими мотивами в городецких росписях живут и идеализированные, декоративные образы птиц и животных.

Встречаются экзотические львы и барсы. Особенно часто изображение горячего, сильного коня или петуха в гордой, воинственной позе. Чаще всего это парные изображения, геральдически обращенные друг к другу. Городецкий мастер росписи любит цветы. Они всюду разбросаны на поле росписей веселыми гирляндами и букетами. Там, где позволяет сюжет, мастер охотно пользуется мотивом пышного занавеса, подхваченного шнуром с кистями. Декоративность мотивов подчеркивается декоративностью цвета и приемов. Любимые фоны — ярко-зеленый или напряженный красный, глубокий синий, иногда черный, на котором особенно сочно расплескивается многоцветие Городецкого колорита. В характеристике сюжета разбелённые тона дают богатые оттенки цветовых переходов. Роспись ведется кистью, без предварительного рисунка, свободным и сочным ударом. Он очень разнообразен — от широкого мазка до тончайшей линии и виртуозного штриха. Работа мастера быстра и экономна. Поэтому она очень обобщена, проста по приемам, свободна в движении кисти. Характерны городецкие цветочные росписи, многокрасочные и выразительные работы мастеров А. Е. Коновалова и Д. И. Крюкова.

В 1969 году на фабрике создается экспериментально-творческая лаборатория, в которой начинает работать Фаина Никифоровна Касатова, в 1970 году туда же приходят А. В. Соколова и Л. Ф. Беспалова, Н. А. Столесникова. Появляются прекрасные мастерицы Л. А. Кубаткина, Т. Н. Рукина, П. Ф. Сорина, Г. Н. Тимофеева, Н. Н. Носкова. Именно с работой экспериментальной лаборатории связаны поиски в области новых сюжетных композиций.

Выбор первых работ пал на темы и композиции застолий с чаепитием у самовара. Все поиски основывались первоначально на старательном следовании приемам старых мастеров. Одновременно шел поиск типа изделий, в росписи которых целесообразно помещать сюжеты. Эта работа велась при помощи Института художественной промышленности. Под руководством художников лаборатории постепенно улучшается качество работы городецких мастериц, 60 из которых начинают работать в авторской группе. Они расписывают хлебницы, декоративные настенные тарелки, полочки с комплектами поставков или разделочных досок, пирожные доски, поставки, ларцы и др.

Сохраняются городецкими мастерами и традиции глухой городецкой резьбы, которая в современных условиях нашла свое применение в изделиях геральдики, резных иконах и уникальных авторских работах. Многие резчики Нижегородского края учились у выдающихся современных мастеров Михаила Антоновича Логинова и Андрея Яковлевича Колова.

В 1985 году шестеро художников Городца стали лауреатами Государственной премии РСФСР им. И. Е. Репина. В 1997 году А. В. Соколовой, Ф. Н. Касатовой, Л. Ф. Беспаловой, Л. А. Кубаткиной, Т. М. Рукиной присвоено звание Заслуженный художник России.

С 1995 года работает творческая мастерская иконописи, где возрождена технология иконописи XIV-XV веков с соблюдением всех церковных канонов.

На предприятии ЗАО фабрика «Городецкая роспись» проводятся экскурсии с посещением художественного цеха, музея творческой лаборатории и иконописной мастерской, а также мастер-классы по городецкой росписи.

Городецкая роспись по дереву стоит в ряду самых высоких достижений народного искусства России. Какие представления возникают у нас при упоминании этого промысла? Одни представят яркие прялки, короба, ширмы и другие изделия из Городца, выставленные в залах Государственного Исторического музея или Русского музея в Петербурге. Другие вспомнят детские расписные столики, стульчики, полочки, игрушки. Многие квартиры украшают нарядные и долговечные хлебницы и разделочные доски.

Однако было время, когда этому промыслу не придавали особого значения. Так, в одном из справочных изданий конца XIX века о нем писали: "Городецкая роспись по дереву - это один из многочисленных кустарных промыслов, бытовавших в Нижегородской губернии, обязанный своим появлением неплодородности здешних земель". А члены комиссии по исследованию кустарной промышленности в России высказались даже так: "Кто видел рисунки на донцах, тот знает, как грубы они". И следует отдать должное тем представителям тогдашнего общества России, которые высоко ценили это искусство. Именно такими людьми оказались наши большие художники и наиболее прозорливые собиратели.

Городецкой росписью раньше других заинтересовались И.Е. Репин, Е.Д. и В.Д. Поленовы, В.М.Васнецов, промышленник и меценат СИ. Мамонтов, директор Российского исторического музея, историк И.Е. Забелин, попечитель Кустарного музея Московского губернского земства С.Т. Морозов.

Однако по-настоящему Городецкая резьба и роспись были открыты только в начале 1920-х годов, во время подготовки выставки "Русское крестьянское искусство", проходившей в залах Российского исторического музея. Эта выставка была уникальным явлением в истории отечественного искусства. Слова, написанные на афише выставки, полностью относились и к городецкой росписи: "В настоящее время произведения крестьянских художников извлечены из-под спуда и музей получает возможность сделать их доступными для всеобщего обозрения. Крестьянское искусство почти никому не известно, а между тем достойно нашего глубокого внимания. Во многих случаях крестьянин-художник может указать новые пути нашему современному искусству".

Заметное оживление произошло тогда и в исследовании ремесел Нижегородского края. В 1924 году в музее Городца был открыт кустарный отдел, где собирались произведения крестьянских мастеров. Мир крестьянского домашнего быта стал предметом серьезного изучения и глубокого осмысления современников. Из отдельных сохранившихся изделий, разрозненных фактов, из встреч и бесед с мастерами сложилось наконец достаточно полное и объективное представление о Городце и городецкой округе как самобытном центре крестьянского искусства России.

На территории Нижегородского края мастера создали совершенно разные виды росписи по дереву - городецкую и федосеевскую, полховмайданскую и хохломскую. Городецкая роспись возникла и расцвела в близком соседстве с "царством" Хохломы. Но золотой блеск Хохломы не затмил яркой праздничности произведений городецких мастеров. Если хохлома поражает золотым блеском, будто рожденными в огне фантастическими красно-черными соцветиями и травами, тонкой каллиграфией тончайших линий, то городецкая роспись пленяет богатством красок русского лета с его разнотравьем, ярким солнцем, будто заливающим своим светом пышные гирлянды цветов, причудливых птиц, стройных коней, бегущих по сказочным лугам.

Городецкая роспись выдвинулась в первый ряд народных промыслов России потому, что в ней удивительно органично сочетались приверженность древним традициям с открытым радостным восприятием современной жизни. Народные мастера соединили в единую художественную систему богатый цветочный орнамент, образы сказочных животных и картины современной жизни города, деревни, усадьбы, знаменитой Нижегородской ярмарки. При этом основой стиля городецкой росписи стал "волшебный реализм" - превращение обыденности в мечту крестьянского художника о радостной жизни человека на прекрасной цветущей земле, в полной гармонии с природой.

Самых искушенных знатоков завораживает смелость городецких живописцев в выборе сюжетов, мастерство в построении многофигурных сцен, выразительность героев росписи, прекрасно, по всем законам декоративного искусства написанные интерьеры, роскошный цветочный орнамент.

Чтобы понять, почему городецкая роспись стала именно такой, непременно нужно побывать на ее родине. Это села и деревни Хлебаиха, Курцево, Косково, Савино, Буки но и другие, расположенные по берегам притока Волги - речки Узолы. Почему же роспись назвали городецкой? Почему она не курцевская, не косковская, не савинская или хотя бы узольская? Название "городецкая" зазвучало лишь в 1930-х годах после появления работ одного из самых из-вестных исследователей народной культуры В.М. Василенко. В более ранних изданиях речь идет о "нижегородской росписи" или о "курцсвских красильщиках". Новое название закрепилось, поскольку Городсц был главным рынком сбыта узольской расписной утвари и также имел мастерские по росписи дерева. Но самое главное: именно с ним, его бытом, нравами, образами начиная с середины XIX века связано само содержание росписи. Знаменитая узольская роспись выросла на основе всей художественной культуры Городца и его окрестностей, история которой насчитывает более восьми столетий. Без знания многовековой истории Городца и его ремесел не понять сути городецкой росписи.

Каждый из периодов городецкой истории интересен по-своему. Возник город во второй половине XII века как военный форпост Руси на волжских берегах. В XIII веке Городец был столицей Городецкого княжества, а затем вошел в состав Нижегородско-Суздальского Великого княжества. Ранняя история Городецкого княжества связана с именами Андрея Боголюбского, Мстислава Удалого, Александра Невского. В русских летописях нашли отражение не только строительство города и удачные набеги князей на булгар, но и страшные события - нападение на Городен орд хана Батыя. "Татарове взяша грады, пожгоша их, монастыри и церкви и княжий и жилых людей дворы предаша тому же пламени... людей босых и бескровных, издыхающих от мраза, сведоша полоном в страны своя", - свидетельствует автор Никоновской летописи о событиях 1238 года. Но уже через пять-шесть лет уцелевшие жители Городца восстановили город. Вскоре князем в нем стал младший брат Александра Невского -Андрей. Его столкновение с татарским ханом Певреем грозило новым нашествием татар, которое нечем было пока отразить. Пришлось старшему брату Александру Ярославичу ехать в Орду с поклоном и подарками. Возвращался он уже тяжело больным и, едва добравшись до Городца в ноябре 1263 года, умер здесь же в Федоровском монастыре.

В XVI веке закрепилось за Городцом второе название - Малый Китеж, в отличие от того легендарного Большого Китежа, что скрылся от врагов в водах озера Светлояра, которое не так уж далеко от Городца.

Городец, будучи центром торговли и судостроения и в XIX веке, всегда оставался и ярким, самобытным очагом отечественной культуры. Своеобразие местных культурных традиций во многом определялось уникальным географическим положением Городца. Начиная с XII века он - неотделимая часть Владимиро-Суздальской земли с ее высочайшими традициями зодчества, иконописи, декоративного искусства.

Если попытаться проследить истоки городецкой росписи, то необходимо вспомнить, что Городец XVII-XIX веков был одним из центров старообрядчества. Именно оно оказало заметное влияние на духовную жизнь городецкой округи и на ее ремесла. От икон, принесенных сюда переселенцами с северных земель после разгрома царскими властями поморских и соловецких монастырей, пошло местное иконописание.

Порой интуитивно, но чаще совершенно сознательно мастера городецкой росписи стремились продолжать традиции нижегородской иконы, в особенности ее растительных орнаментов -"травного письма". Именно это иконное узорочье с его отточенными приемами написания цветов и трав, их собирания в гирлянды и букеты было прекрасной школой для каждого городецкого мастера, причем школой привычной, знакомой с детства. Икона учила и красоте колорита, и выразительности силуэтов, и приемам построения пространства, и значительности каждой детали. Своеобразие городецкой росписи родилось на стыке традиций староверческого лесного Заволжья и вполне светской жизни уездного и губернского городов, знаменитой Нижегородской ярмарки, влияние которой чувствовалось в экономике, быту, обычаях всего Поволжья

Жадная восприимчивость ко всему новому влекла крестьянских художников к изображению всех этих новшеств, новых людей, праздничных гуляний в городе, пароходов на Волге, ярмарочных увеселений.

Слава городецкой росписи началась с украшения предметов женского обихода. Это прялочные донца, ткацкие станы и посудные шкафчики, шкатулки и детские стульчики. Особенно любили узольские мастера украшать прялки. "Девушка за прялкой - один из характерных образов старорусской крестьянской жизни. Девический быт всегда разукрашен и декоративен; прялка, стоящая рядом с пряхой, украшала ее наравне с одеждами, вышивками, бусами и лентами. Она часто являлась подарком мужчины, вырезалась и расписывалась с любовными мечтами и думами, как об этом свидетельствует ряд надписей, сохранившихся на прялках," - трудно сказать о прялке лучше, чем это сделал почти 100 лет назад B.C. Воронов.

Городецкая прялка как будто по природе своей предназначена для работы художника. В отличие от прялок, вырезавшихся из цельного куска дерева, она состоит из двух частей - донца и гребня. Основа прялки - донце - довольно широкая доска, размеры которой колеблются. Если длина почти всегда около 70 см, то ширина бывает от 30 до 50 см. К передней скругленной части такой доски прикрепляется копылок - четырехгранная усеченная пирамидка с отверстием в верхней части для вставки довольно большого гребня на длинной ручке. Гребень служил для прикрепления кудели - льна или шерсти. Пряха, положив донце на скамейку, садилась на него и начинала прясть, наматывая нить на веретено. И вот талантом и умением городецких мастеров донца стали произведениями высокого искусства, поражающими своей красотой уже не одно поколение ценителей.

По местному преданию, первые навыки живописи мастера Узольской долины получили от художника Н.И. Огуречникова, подновлявшего в 1870 году росписи церкви в селе Курцево. Сметливые курцевские и косковские мужики, внимательно следившие за его работой, сумели разузнать секреты приготовления красок, запомнить приемы работы кистью. Но не только у живописцев учились местные мастера.

Здесь нам придется познакомиться с узольскими резчиками по дереву. Выделывали они прялочные донца, украшая их резным узором. Поначалу резьба была обычной для крестьянской утвари: геометрические сетки, розетки с расходящимися лучами - символические изображения солнца, которые еще называют солярными знаками. И вот в течение нескольких лет наряду с традиционной резьбой появилась совсем другая - и по содержанию и по технике исполнения. Не древние магические знаки, а современная жизнь, ее образы стали главными.

Па донцах появились сцены конных охот с собаками и соколами, всадники на вздыбленных конях с обнаженными шашками, мчавшиеся во весь опор роскошные кареты с лакеями на запятках и лихими кучерами на облучках. С удивительной любовью и прилежанием изображались сцены городских гуляний - пышно разодетые дамы с непременными зонтиками в руках, их кавалеры в сюртуках с туго перетянутыми талиями, в высоких гречевниках (своеобразных цилиндрах) или треуголках с плюмажами. Несомненно, появившись на базаре, такие изделия резчиков произвели фурор. Но не только сюжетами, но и новыми приемами резьбы. Вместо привычной трехгранно-выемчатой резьбы в ход пошла более быстрая в исполнении, менее кропотливая, по отнюдь не менее выразительная контурная и скобчатая резьба. С помощью разной ширины полукруглых стамесок и тонких ножей резчик создавал небывалые в прежнем народном искусстве картины.

Старые городецкие мастера. Слева направо:
Игнатий Андреевич Мазин, Федор Семенович Красиояров, Игнатий Клемеитъевич Лебедев

Интересно и то, что среди новшеств, привнесенных узольскими мастерами в резьбу, было и использование цвета: от окраски отдельных фрагментов резьбы соком ягод или отварами растений до уникальной инкрустации мореным дубом. Материал для таких работ находился недалеко, на дне родной Узолы. Извилистая своенравная речка в период половодья часто подмывала берега, валила в воду деревья. От долгого лежания в воде пропадает древесина всех других пород, и только дуб приобретает все большую крепость и характерную черную окраску, к которой со временем прибавляется чуть сизоватый оттенок.

Вылавливая из Узолы куски мореного дуба, местные мастера вскоре научились хорошо его обрабатывать. Из массива дерена они вырезали довольно топкие (3-5 мм толщиной) пластинки, круглые гвоздики и другие детали, которые стали включать в свои резные композиции. Техника этой инкрустации была совершенно удивительной: здесь не использовался ни клей, ни какие-либо приспособления для крепления вставок. Фигурки коней, всадников, колеса карет и другие вставки помещались в специально вырезанные углубления и прикреплялись деревянными гвоздиками, совмещающими и художественное и техническое назначение. Такие гвоздики крепили и украшали копыта коней, изображали их глаза, они же очерчивали точечным орнаментом абрис кареты. Иногда такой орнамент обегал по краю донце и постепенно стал отличительной чертой всей группы инкрустированных донец.

Исполняя инкрустированные резные донца, мастера осваивали различные композиционные приемы. Наряду с вертикальной ярусной композицией применялась и горизонтальная, которая давала достаточный простор для размещения на донце и массив- Гулянье. пой кареты с сидящей в ней барыней, и впряженного в карету ко- Приятное донце с резьбой и инкрустацией.

Еще одна важная черта, унаследованная живописцами от резчиков, - необыкновенная конкретность и точность в деталях изображения. Резчик вырезает не карету вообще, а рессорный экипаж XIX века, или изображает старую "екатерининскую" карету, какую сейчас можно увидеть в музеях.

Резьба с инкрустацией просуществовала в Приузолье всего несколько десятилетий: практически этот промысел прекратился к 70-м годам XIX века. Следовательно, его история была связана с жизнью не более чем двух поколений мастеров, но мастеров удивительных. Среди них надо упомянуть Лазаря и Антона Мельниковых, Антона Николаева, в творчестве которых в основном уже определился круг образов, характерных для Городецкого искусства, - это дамы и кавалеры, это военные, часто всадники, это собачки, птицы и прекрасные городецкие кони. Сложились и любимые сюжеты - гулянья, галантные сцены.

В геометрической, сюжетной резьбе Городца, а позднее и в его живописи проявилась еще одна важная черта народного искусства - соединение в одной композиции реальности и фантастики. Пряхи за работой, сцена преподнесения свадебного подарка невесте соседствуют с фигурами фантастических всадников, с небывалыми растениями, похожими па пальмы.

Переход от резьбы к росписи осуществлялся достаточно плавно и постепенно, в нем участвовали и сами резчики. Очень интересно в этом отношении одно из донец Лазаря Мельникова, что важно - им подписанное. На этом донце верхняя часть композиции выполнена в технике резьбы, средняя - резьбой с подкраской, а в нижней части помещена розетка, написанная красками и кистью.

Итак, внимательно всмотревшись в городецкую резьбу с инкрустацией и более позднюю резьбу с подкраской, нетрудно убедиться, что непосредственными учителями живописцев были именно резчики. Это они определили основную тематику будущей росписи, обозначили ее главных персонажей, они заложили основу изобразительного языка городецкого искусства. Словом, на базе старого искусства зарождалось нечто совершенно новое - крестьянская живопись, впитавшая в себя красоту окружающей природы, повседневного быта - не только материальную, но и духовную ценность связанных с ним вещей, дивное узорочье старинных книг, икон, рукоделий.

И развитие этого нового промысла происходило с невиданной для народного искусства быстротой, всего за два-три десятилетия.

В 1870-е годы узольские мастера стали изготовлять деревянные изделия, украшенные яркой росписью. На первом плане были, конечно, прялочныс донца, начиная со скромных, узких, украшенных одним цветком, веткой с ягодами, птицей или коньком - словом, обычного базарного товара, до широких, монументальных, где художник, показывая все свое искусство, выполнял роспись в целых три яруса. Здесь были сцены многолюдных гуляний и застолий, изображения военных сражений, проводов в солдаты, лихих офицеров на конях и важных барынь за чинной беседой. Роспись нередко выполнялась по особому заказу в качестве подарка невесте от матери или жениха. Обрядовое назначение таких донец подтверждается не только богатством росписи и особыми сюжетами, но и надписями на прялках или рассказами местных старожилов. Донце было не только рабочим инструментом - к нему относились с большим почтением. После окончания работы его, освободив от гребня, вешали на стену, оно, так же как лубочные картинки, вышитые рушники, блестящие оклады икон, украшало крестьянский дом, вносило в него радость.
Формы местных прялочных донец были почти идеально отработаны уже Городецкими резчиками первой половины XIX века. Они научились вырезать из осины само донце и приделывать к нему головку для вставки гребня - копылок, украшать края донец плавными полукруглыми врезами, делать его верхом изящества, украшая две боковые грани инкрустированными птицей и конем, две другие - тонкими продольными порезками, напоминающими каннелюры античных колонн. Однако живописцам понадобились для работы ровные поверхности, и края донца и грани ко-пылка со временем становятся ровными. Но став менее выразительными по форме, донца второй половины XIX века расцвели, как сказочный сад.

Городецкий живописец умудряется написать на совсем небольшой плоскости копылка яркую птицу среди цветов, черного конька. А уж когда дело доходит до украшения широкой плоскости донца, тут уж его фантазии нет предела! Люди в модных тогда костюмах, звери и птицы, фантастические цветы, комнаты - почти дворцовые залы и улицы с их пестрой толпой. Но как ни фантастичны замыслы мастера, в его росписи всегда царит определенный порядок, обычай, канон. И согласно этому обычаю он делит продолговатую поверхность донца на три яруса. Верхний, вблизи копылка, обычно чуть больше нижнего; разделяет же обе части орнаментальный фриз. Он может состоять из разноцветных полос, а может стать пышной гирляндой цветов или веткой с ягодами. Только от вкуса мастера зависит, писать ли ему все донце на одном фоне или сделать фон разным для верхней и нижней частей композиции. Часто встречаются донца, написанные по любимому единому золотисто-желтому фону, а бывает и так: верхнее клеймо - оранжевое, а нижнее - ярко-малиповое.

Различались клейма не только цветом фона, но и сюжетами. В верхней части донца мастер чаще обращался к миру людей, в нижней же части было царство природы - изображения животных или растений. Но такова лишь общая схема построения росписи классического донца, и мастера не всегда следовали ей беспрекословно. Неповторимое обаяние городецкой росписи именно в постоянном отступлении от канона, в ощущении творческой свободы каждого мастера.
Рядом с нарядной расписной прялкой стоял обычно и расписной мочесник - коробка для веретен и "мочек". ("Мочка" - подготовленная для пряжи кудель из льна.) Для изготовления мочесников весной, лучше в сырую ветреную погоду, заготовляли липовый луб, нарезали его на полосы нужного размера, распаривали, сгибали, а затем и сшивали особым образом - "замком", используя при этом тонкий и крепкий сосновый корень. Из этой сшитой полосы луба получалась основа продолговатой овальной коробки, к которой впоследствии прикрепляли гладкое деревянное донышко. - и мочесник был готов.

Округлая форма мочесников, лубяных коробов или лукошек давала возможность развернуть изображение в своеобразную ленту-фриз, рассказать целую историю, как бы протяженную во времени. Это могло быть живописное повествование об охоте, свадьбе, посиделках, об оживленном движении пароходов на Волге. Фриз мог быть непрерывным, а мог состоять из нескольких эпизодов или, как говорили старые иконописцы, клейм.

Наиболее распространенным был следующий порядок украшения мочесника: две сюжетные сцены - по продольным сторонам коробки, два орнаментальных мотива - по торцовым. Одна сцена отделялась от другой вертикальной полосой характерного городецкого орнамента - веревочкой, вьюнком, скрещенными скобочками.

Казалось бы, на небольшом пространстве стенки мочесника куда удобней было писать розу, гирлянду цветов или иной орнаментальный мотив, но узольский художник и здесь утверждал, что без изображения сцен современной жизни нет городецкой росписи. Как удивительно он использовал выразительность поз и жестов своих персонажей, поистине режиссерски строил почти театральные мизансцены. Здесь есть чему поучиться и колористу. В росписи мочесника "Пряхи" из собрания Городецкого историко-художественного музейного комплекса автор применяет на редкость красивое колористическое решение. На синем фоне он пишет сцену деревенских посиделок и сцену свидания молодых, используя оранжево-розовые, зеленый, черный и белый цвета.

Изображения на торцовых сторонах мочесников имели зачастую глубокий смысл. Таков, например, излюбленный в городецкой росписи мотив - изображение часов в богатом орнаментальном обрамлении. О неумолимом беге времени как бы напоминает и фигура пожилой женщины - матери жениха или невесты на другом торце мочесника. Эти образы - еще одно подтверждение тому, что мочесники, как и прялки, являлись не просто бытовыми крестьянскими вещами, но были связаны с деревенскими обрядами и праздниками, важнейшим из которых была свадьба.

Как ни хороши мочесники и лукошки, им трудно спорить но красоте и оригинальности с расписными стульчиками - сиделками и каталками (так называли стульчики с приделанными к ним колесиками).

Городецкие стульчики в зависимости от величины предназначались и для самих детей и для их кукол. Это особая область творчества городецких художников - работа над украшением предмета сложной объемной формы. Точеные каталки - детские креслица на колесах - изготовляли в селах Репино и Косково, а гнутые стульчики делали крестьяне в Никулине и Скользихине. Для одной каталки вытачивалось из осины или березы более трех десятков деталей. С помощью деревянных осей и шипов, без гвоздей и клея, эти детали соединялись так прочно, что и сегодня они остаются целы и невредимы.

Однако по-настоящему Городецкими такие стульчики и каталки становились лишь тогда, когда их расписывали по малиновому, коричневому, желтому, синему или черному фону. Сначала расписывалось сиденье - небольшая плоскость размером приблизительно 20x20 см, иногда в форме трапеции. Эта часть работы считалась самой сложной и ответственной. Наиболее часто встречающийся здесь мотив - ветка с ягодами и мелкими листочками, написанная по диагонали плоскости. Особую роль играла белильная штриховка-разживка, благодаря которой ветка оживала, обретала графическую четкость, но не утрачивала живописности. Любовь мастера к свободе и виртуозности белильного штриха особенно сказывалась в обрамлении сиденья стульчика и композиции на его спинке - козырьке.

В распоряжении художника была лишь узкая, около 2,5 см шириной, рамка-обрамление и небольшая дощечка спинки - не более, чем 20x8 см. Мастер легким штрихом обегал квадрат, в центре которого уже были написаны ветка, цветок, кот, мальчик верхом на собаке или иной забавный сюжет. Обрамлением же могли служить белильные скобочки, скобочки со штрихом в середине каждой лунки, затейливая веревочка или просто белая обводка.

Па городецких стульчиках часто появляются птицы или животные. Особенно любимым персонажем был кот - добрый Кот-Мурлыка. Он изображался с большой круглой головой, лихо торчащими усами, зелеными глазами. Мастера часто писали лежащих, свернувшихся клубочком котов, но особенно любили горделиво восседающих, окруженных цветами и ягодами. Черные, серые и ярко-рыжие коты появляются не только на стульчиках, но и на мочесниках, лукошках.

В городецком портрете сложился канон, своеобразная типовая композиция. В небольшом клейме помещалась фигура в рост, погрудное или поколенное изображение человека в трехчетвертном повороте, сидящего в кресле или на стуле с высокой спинкой. Мастер обозначал и часть обстановки дома, рисуя высокое арочное окно с затейливым переплетом. Большое внимание уделялось и другим деталям интерьера - столику на резных узорных ножках, большому вазону с цветами, иногда изображалась часть узорного иола, разграфленного на квадраты паркета.

В книгах, написанных о городецкой росписи, достаточно часто говорилось о том, что ее стиль, несомненно, связан с народной картинкой-лубком. Но с каким же именно лубком? Расцвет русской лубочной картинки - раскрашенной от руки деревянной и медной гравюры пришелся на конец XVIII - первую половину XIX века. Во второй половине XIX века это искусство пошло на спад, и на смену ему пришла так называемая продукция лубочного типа. В типографиях Москвы и Петербурга печатались олеофафии и очень плохие по художественному качеству "простовики" - литофафии, раскрашенные от руки городскими ремесленниками, недавними выходцами из крестьян. На них изображались современные события, знаменитые люди, например, всем тогда известный генерал Скобелев, сказочные сюжеты, сцены деревенской жизни, пирушки купцов в богатых ресторанах. Эти картинки были сголь художественно ничтожны, что никто из искусствоведов и разбираться-то в них не хотел. Зато, как выяснилось, Городецкие мастера смотрели на них "во все глаза" и смотрели совершенно не напрасно: им нужно было учиться писать сцены сегодняшней жизни, покупатель требовал от них злободневности сюжетов, сцен жизни горожан и приволжского купечества, знания обстановки домов и современного довольно сложного женского и мужского костюма. Поздний лубок оказался прекрасным подсобным мате-риалом, своего рода шпаргалкой. А талант городецких умельцев состоял в том, чтобы суметь воспользоваться этим рабочим материалом не более, чем подсказкой. Они подсмотрели у городских ремесленников технические приемы, принципы решения пространства, занятные детали и переосмыслили их как подлинные художники, виртуозно владевшие кистью.

На левом берегу Волги, чуть выше Нижнего Новгорода, раскинулось большое село Городец, основанное еще в XII веке. Места по берегам Волги были выгодные для развития торговли - рядом Макарьевская, крупнейшая в России, ярмарка. Поэтому среди населения стали быстро развиваться разные ремесла: в самом Городце были и кузнецы, и пряничники, и красильщики. Особенно же много было плотников и резчиков по дереву: лес давал дешевый материал. Промыслом также занимались и крестьяне всех окрестных деревень вокруг Городца: один вырезали ложки, другие точили миски и чашки, а третьи изготовляли орудия и ткачества труда для прядения и ткачества. На заволжских землях хорошо родился лен, женщины пряли нитки и ткали холсты на продажу, поэтому резчикам и живописцам работ хватало.

За кроткий промежуток времени художники овладели живописным мастерством. Хотя изображения сохраняют плоскостной характер, вместо светотени все большую роль начинаю играть переходные оттенки и оживки. Меткость и гибкость линии, тонкость штриха, уверенность и легкость мазка порой граничат с виртуозностью. Изделия небольшого размера или утилитарного назначения (солонка, сундучок для детских игрушек), как правило, расписаны растительным узором, в которых были штрихами разделаны цветок розы, листья, ветки, оперение птиц. В декоративных панно сюжет развертывается то в два - три яруса, то в нескольких сценах, то в единой декоративной картине. Люди изображаются в костюмах, сохраняющих черты одежды прошлого столетия. Если действие происходит внутри здания, то интерьер помещений напоминает какую-то старинную архитектуру с причудливыми колоннами, арками, а свободное пространство заполняется растительными орнаментами. Все создает впечатление праздности, нарядности от контрастов красок и от фантазии.

Сегодня традиционный народный промысел «Городецкая роспись» развивается в исторически сложившемся центре ее возникновения и бытования, как искусство оформления плоских поверхностей. Не нуждающаяся в термообработке роспись позволяет мастерам использовать самые разнообразные формы, цвета, оттенки. Богатство ее палитры беспредельно и вот уже 60 лет мастера фабрики «Городецкая роспись» сохраняют и развивают традиции этого народного художественного промысла.

Городецкая роспись по дереву, традиционный художественный промысел, получивший развитие 19 века в деревнях по реке Узоле окрестностях Городца Нижегородской области. Возникновение росписи берет начало в производстве Городецких прялочных донец, инкрустированных мореным дубом и украшенных контурной резьбой. В отличие от широко распространенных прялок, вытесанных из единого деревянного монолита, Городецкие прялки состояли из двух частей: донца и гребня. Донце представляло собой широкую доску, суживающуюся к головке с «копылом» пирамидальной формы, в отверстие которого вставлялась ножка гребня. Когда на прялке не работали, гребень вынимался из копыла, и донце вешалось на стену, становясь своеобразным декоративным панно.

В середине прошлого века мастера стали оживлять инкрустированные донца сначала только подкраской фона, затем резьбы, а впоследствии и введением красочных сюжетных рисунков. Самое раннее подобное донце, сохранившееся до наших дней, было изготовлено мастером Лазарем Мельниковым в 1859 году. Постепенно роспись, технологически более простая, окончательно вытеснила трудоемкую инкрустацию.

В роспись Городецкие мастера перенесли не только сюжеты, ранее используемые в инкрустации, но и обобщенную трактовку образов, подсказанную приемами резьбы. В росписи использовались яркие сочные краски красного, желтого, зеленого, черного цветов, замешанные на жидком столярном клее. Со временем ассортимент расширился; помимо традиционных прялочных донец стали изготовлять и расписывать короба-мочесники, деревянные игрушки, мебель, даже части дома ставни, двери, ворота. В 1880 году в промысле было задействовано около 70 человек из семи соседних деревень. В числе старейших мастеров, ставших зачинателями Городецкой росписи, сохранились имена братьев Мельниковых и Г. Полякова, позже к ним присоединились живописцы, сохранившие секреты промысла в начале 20 века И.А. Мазин, Ф.С. Краснояров, Т. Беляев, И.А. Сундуков.

Постепенно выработались самобытные приемы Городецкой росписи, по своей многоэтапности близкие к профессиональной живописи. Первоначально производится окраска фона, которая является и грунтовкой. По цветному фону мастер делает «подмалевок», нанося крупной кистью основные цветовые пятна, после чего более тонкими кистями моделирует штрихами форму. Заканчивает роспись «оживка» белилами и черным цветом, объединяющая рисунок в одно целое. Готовый сюжет обычно заключают в графическую рамочку или обводку. В Городецкой росписи существует много простейших орнаментальных мотивов розы-купавки, бутоны, травки.

С развитием промысла значительно обогатились и сюжеты росписи, заимствованные, видимо, из лубочных картинок. Помимо традиционных коней появились чаепития, гулянья, сценки из городской жизни, персонажи народных сказок, батальные сцены, навеянные Русско-турецкой войной.

Городецкий промысел просуществовал около пятидесяти лет. Его расцвет приходится на 1890-е годы, когда выработка донец доходила до 4 тысяч в год, но уже к началу 20 века промысел пришел в упадок. После I мировой войны расписное производство полностью прекратилось, и даже самые знаменитые живописцы были вынуждены искать иной заработок.

Возрождение Городецкой росписи связано с именем художника И.И. Овешкова, приехавшего в Горьковскую область в 1935 году из Загорска (Сергиева Посада). Его стараниями в деревне Косково была открыта общественная мастерская, объединившая старых живописцев. Овешков принял на себя не только руководство работой мастерской, но и организовал профессиональное обучение художников. При его непосредственном участии началось расширение ассортимента расписных изделий шкатулки, настенные шкафчики для посуды, детские стульчики, складные ширмы. В 1937 году Городецкие мастера участвовали в выставке «Народное творчество», проходившей в Третьяковской галерее в Москве, где рядом с донцами 19 века демонстрировались современные изделия.

В 1951 году в селе Курцево была открыта столярно-мебельная артель «Стахановец», которую возглавил потомственный Городецкий живописец А.Е. Коновалов. Артель занялась изготовлением мебели с мотивами традиционной росписи шкафов, тумбочек, табуретов, столиков; ассортимент постоянно расширялся. В 1960 году артель преобразовалась в фабрику «Городецкая роспись».

В настоящее время фабрика выпускает расписные игрушки-качалки, детскую мебель, декоративные панно, блюда, токарную посуду. Хотя изменилось функциональное назначение Городецких изделий, в их росписи сохранились традиционные мотивы и образы, длинноногие кони, всадники, волшебные птицы, цветы-купавки. Среди самых распространенных сюжетов росписи - гулянья, чаепития, знаменитый городецкий конь с всадником, народные праздники.

Г ородецкая роспись по дереву известна со второй половины XIX в. Первоначально она применялась для декорирования донец прялок, позже стала использоваться для украшения домашней утвари. Основными мотивами росписи являлись изображения людей, коней, птиц, цветов. Роспись ведется в несколько этапов клеевыми красками по доске, также загрунтованной краской на клею. Первый этап – подмалевок, – во время которого намечается основной сюжет композиции, вырисовываются основные цветовые пятна. Второй этап – белилами прописываются места под изображения лиц людей и кистей рук. Третий этап – оттенёвка, когда более темным цветом наносятся мазки на цветы, выделяются тычинки, прописываются прожилки листочков. Последний этап – разживка – выполняется черным или белым цветом, в результате чего окончательно оформляется композиция. Просушенное изделие покрывается олифой.

Село Городец было основано еще в XVI веке. Промыслом занимались крестьяне всех окрестных деревень: женщины пряли нитки, изготовляли холсты. В нижегородском крае пряли не с прялки, а с гребня. В донце вместо лопасти прялки вставляли гребень, а на его зубья надевали кудель. Поверхность донца давала художнику возможность развернуть целые живописные полотна. Донце, на котором сидела пряха, делалось из широкой доски, плавно сужавшейся к головке-подставке с отверстием, куда вставлялся гребень. Окончив работу, пряха вынимала гребень и вешала на стену избы донце, которое служило и для украшения интерьера.

Первоначально донца прялок местные мастера декорировали резьбой, а со второй половины XIX в. их стали украшать живописью. Местные предания сообщают, что замена резца на кисть произошла в 1870 г., когда в село Косково из Городца приехал Николай Иванович Огуречников, работавший по поновлению живописи в церквях. Он передал местным мастерам секреты технологии письма красками, приготовленными на жидком клее, показал, как пишутся беличьей кистью кони, птицы и нарисовал первые образцы мотивов цветочного орнамента – розы и «купавки», – ставшего характерным для городецких изделий.

Как правило, донца расписывали не по одному, а партиями.

Вначале мастер грунтовал доску донца, разделенную на несколько ярусов, клеевыми красками. Каждый ярус крылся своим цветом. После грунтовкихудожник очень аккуратно зачищал поверхность донец, удаляя поднявшиеся во время грунтовки ворсинки дерева, покрывал основу тонким слоем прозрачного жидкого клея, а затем тщательно просушивал донца.

Роспись велась такими же приготовленными на клею красками, причем они составлялись одновременно с подготовкой цветного грунта, что позволяло создавать гармоничную цветовую палитру. Первый этап росписи –подмалевок , во время которого намечался основной сюжет композиции и вырисовывались основные цветовые пятна. Далее мастер белилами прописывал места, где должны были быть изображены лица людей и кисти рук. Следующей стадией была оттеневка , когда более темным цветом наносились мазки на цветы, выделялись тычинки, прописывались прожилки листочков. Наконец черным или белым цветом выполнялась разживка . Она способствовала оживлению росписи и объединяла все мотивы в целостную композицию. Просушенное после росписи изделие покрывалось олифой.

Впоследствии сюжеты и тип росписей, ранее применявшийся только для донец прялок, стал использоваться для украшения различных предметов домашней утвари и даже мебели.